Чем уже сегодня врачи известной на весь мир клиники и, в частности, Чебоксарского филиала, который первым появился в структуре ФГАУ МНТК "Микрохирургия глаза имени академика Святослава Федорова", могут помочь совершенно слепым и людям со слабым зрением? Рассказать об этом мы попросили его бессменного директора, профессора, доктора медицинских наук Николая Паштаева.

Николай Петрович, правда ли, что в вашей клинике каждые пять лет появляются новые технологии лечения глазных заболеваний?

Николай Паштаев: А как же иначе? Фактически все, что есть в мировой практике, имеет место в нашем филиале. Здесь, в 650 километрах от Москвы, за последние 20 лет постоянно рождаются новые идеи, операции, внедряются усовершенствованные технологии. Наша клиника одной из первых стала использовать фемтосекундные лазерные установки для хирургического лечения близорукости, дальнозоркости и астигматизма. А сейчас подобное оборудование есть во многих медицинских центрах, и там тоже делают такие операции по снятию очков.

Эффект, кстати, очень неплохой. Но диапазон операций у нас шире. Мы постоянно двигаемся вперед. Сейчас, к примеру, уже используем фемтотехнологии при замене отдельно переднего или заднего отдела роговицы.

А не проще заменить роговицу целиком? Раньше делали так.

Николай Паштаев: Сквозная пересадка роговицы не всегда дает нужный эффект. После подобного хирургического вмешательства, как правило, появляется много неровностей, так называемый астигматизм, с которым трудно бороться. Операции по замене отдельно переднего или заднего отдела роговицы менее травматичные. Глаз вскрывается не полностью. Риска и послеоперационных осложнений меньше.

Но для этого нужны фемтолазерные установки. Оценить глубину роговицы на глаз, пусть даже с помощью микроскопа, сложно, а лазер точно рассекает ее на том уровне, который запрограммируешь. Это направление развито у нас уже довольно мощно. По количеству пересадок роговицы в России мы уступаем только Москве.

Когда возникает потребность в пересадке роговицы?

Николай Паштаев: Роговица, как и стекловидное тело, и хрусталик может мутнеть. Как только это происходит, световые лучи не попадают на сетчатку, и глаз перестает видеть. Помутнение возможно при наличии повреждений, сопровождающихся воспалением, а также травм или дистрофических изменений, связанных с врожденными аномалиями или возрастом пациента. Естественно, чтобы решить эту проблему, нужна пересадка. Очередь на операцию длинная, в том числе и потому, что не хватает донорского материала.

Очень много пожилых людей страдают катарактой. Есть что-либо новое в лечении этого заболевания?

Николай Паштаев: У нас хорошо развита и витреоретинальная, и катарактальная хирургия. Современные технологии настолько быстро развиваются, что теперь и катаракту мы убираем с помощью фемтолазера. Если раньше во время операции мы делали разрез почти на треть глаза, то теперь - 1,5-2 миллиметра, который даже не зашивается. Фактически операции при катаракте - это уже бесшовная хирургия.

Точно так же, как и вмешательства при гемофтальме - кровоизлиянии в стекловидное тело. Это происходит по разным причинам: на фоне сосудистого или другого заболевания или, к примеру, травмы. Раньше, если кровь в стекловидном теле не рассасывалась, такие глаза фактически погибали. А теперь мы эти операции делаем, можно сказать, амбулаторно. Разрез составляет всего 0,5 миллиметра. Длительной реабилитации не требуется. Буквально на следующий день после операции больной может отправляться домой.

Люди выписываются отсюда довольными и счастливыми, потому что эффект налицо. Приходят слепыми или слабовидящими, а уходят совершенно с другим зрением. У них даже лица светятся. Поэтому у нас и хирурги более веселые и радостные, чем врачи других специальностей. Судите сами: за 26 лет работы Чебоксарского филиала МНТК "Микрохирургия глаза имени академика Федорова" более 460 тысяч человек стали видеть окружающий мир во всей его красе.

В последние годы в вашей клинике активно развивается такое направление, как дакриология. Разве это не прерогатива ЛОР-врачей?

Николай Паштаев: Это область медицины, изучающая нарушения выработки и отведения слезы и способы их лечения. Она находится на грани офтальмологии и оториноларингологии. Поэтому зачастую больные, у которых развился воспалительный процесс в слезном или носослезном канале, не знали, к какому специалисту обратиться за помощью.

Операции на слезоотводящих путях тоже были недостаточно развиты. Мы же провели исследования и сделали лечебный процесс более технологичным. Ведь проблема слезоотведения связана с органами зрения, потому что при нарушении оттока слезной жидкости развиваются гнойные процессы, которые могут перейти на глаз. Наши сотрудники защитили кандидатскую диссертацию по дакриологии, сейчас готовят докторскую. А наш филиал стал одной из ведущих клиник в данном направлении.

МНТК в целом и ваш филиал в частности на протяжении многих лет задают тон в лечении сложнейших глазных заболеваний. В чем секрет такого успеха? Одного, пусть даже самого современного оборудования для этого мало.

Николай Паштаев: Это все вирус! Научный. Им меня еще в Москве заразил академик Святослав Николаевич Федоров, который, как известно, свою активную хирургическую деятельность начинал в Чебоксарах. Он сам был новатором и на работу принимал таких же трудоголиков, ориентированных на науку.

Когда я из Москвы приехал сюда, то был очень удивлен: мало кто из врачей занимался исследованиями и хотел стать кандидатом наук. Пришлось воспитывать. Зато сейчас у нас мощный коллектив. Примерно треть - молодежь. В нашем филиале работают 12 кандидатов и четыре доктора наук. Еще две докторские диссертации на подходе.

На базе филиала работают кафедра глазных болезней Чувашского государственного университета и кафедра Института усовершенствования врачей. Мы обучаем студентов, лучших отбираем в наш офтальмологический кружок, готовим их к ординатуре, а потом оставляем у себя.

Отбор серьезный. А поскольку примерно треть штата - врачи старшего поколения, то передача информации логически выстроена. Молодым есть у кого перенять опыт. А главное, они болеют наукой, еще в ординатуре начинают заниматься исследованиями. Это важно. Человек, который защитился, имеет более высокий уровень, чем обычный врач. У него шире кругозор.

Опыт коллег из других регионов перенимаете?

Николай Паштаев: Постоянно. Чем хорош МНТК? Мы работаем дружно. Информация о передовых технологиях распространяется молниеносно. Видеоконференцсвязь позволяет нам в режиме реального времени посмотреть любую операцию, которую делают коллеги, например, в Хабаровске или Санкт-Петербурге. Как только где-то появляется что-то новое, мы тут же это перенимаем. И так во всех филиалах. Эту традицию заложил еще Святослав Федоров.

Будет ли расширяться Чебоксарский филиал "Микрохирургии глаза"?

Николай Паштаев: Это все время происходит. У нас уже есть отделения в Йошкар-Оле и Саранске. Сейчас ведем переговоры с Сыктывкаром. Нам выделяют там помещение. Будем открывать отделение. Это нужно, чтобы люди могли получить первую консультативную помощь на месте. Зачем ехать на лечение катаракты или глаукомы за 900 километров, когда операцию спокойно можно сделать там? Это не требует больших затрат.

По такому принципу у нас организована работа в Йошкар-Оле. Там работают всего два врача. Они отбирают пациентов, которым необходима хирургическая помощь, а потом бригада наших докторов и медсестер с дополнительным оборудованием выезжает туда. Они делают 50-60 операций и возвращаются. А долечивают пациентов те самые два врача в Йошкар-Оле. На лечение в Чебоксары направляют лишь больных со сложными случаями заболевания. Это удобно. Таким образом, квалифицированная офтальмологическая помощь становится доступнее. Ближе к людям.

Необходима консультация со специалистом