Фото © Вадим ТАРАКАНОВ. Идет операция по установке кардиостимулятора 83-летней пациентке.

«Я вам доверяю»

— Максим Сергоевич, хочется сказать вам спасибо за гуманитарный прорыв. Вы отнеслись к 102-летней пациентке как к обычному человеку, у которого проблемы с сердцем, а не как к старушке, у которой «время пришло» — именно так часто говорят и врачи, и даже родственники пожилых людей.

— Не может быть, чтобы врачи так говорили! Задача врача — помочь каждому человеку, который обратился за помощью. Одно дело, когда время пришло заболеть, а другое — умирать от этой болезни. Насколько я понимаю, все реформы, которые происходят в нашей медицине, призваны модернизировать, оптимизировать, сделать медицинскую помощь доступной для всех. Теперь вот даже поликлиники чуть ли не круглосуточно работают. А больницы уж точно круглосуточно.

— Одна японская долгожительница на вопрос о секрете ее долголетия сказала так: «Следите за своим здоровьем! Вот и весь секрет!» Видимо, ваша 102-летняя пациентка, которая не испугалась операции, придерживается этого же правила?

— Еще говорят, что злые люди долго не живут. А добрые — живут. Думаю, это правда. Наша пациентка, Антонина Самуиловна, очень добрый, оптимистичный и бодрый человек. Общаться с ней было приятно, она излучает душевную теплоту.

Ее привезла скорая помощь, и из приемного отделения она сразу попала в реанимацию. Дома потеряла сознание, а уже в реанимации врачи диагностировали паузы в работе сердца — они были больше пяти секунд! Антонине Самуиловне сделали необходимые обследования, взяли все анализы, чтобы исключить возможные противопоказания, и решили, что надо ставить кардиостимулятор.

— То есть вы даже не сомневались?

— Когда работаешь в городской больнице, сомнения с годами улетучиваются. Ты должен помочь человеку, и ты помогаешь. Конечно, хирургия нового поколения — мини-инвазивная, то есть делается через небольшие разрезы, доступы. Но в любом случае приходится брать на себя определенную степень ответственности за осложнения, которые могут развиться. Поэтому каждого пациента мы информируем о возможных последствиях операции.

— Что вам сказала Антонина Самуиловна после всех разъяснений?

— Она сказала: «Я вам доверяю!» И дала согласие на операцию, так как хотела восстановить свое здоровье и жить дальше.

Время жить

— Максим Сергоевич, насколько часто вам приходится ставить кардиостимуляторы возрастным пациентам?

— У нас отделение хирургического лечения сложных нарушений ритма сердца и электрокардиостимуляции. Поэтому мы лечим все виды аритмий, и не только с помощью кардиостимуляторов. Основная наша задача — профилактика внезапной сердечной смерти.

Пациенты, которым за 90, у нас не редкость. В январе было несколько человек — 94, 96, 98 лет. И мы спокойно к этому относимся. Но вот операция в 102 года — это было впервые. Конечно, не все методики можно применить к пожилым людям. Риск возможных осложнений при некоторых операциях может превысить ожидаемый положительный эффект.

— Расскажите о кардиостимуляторах, которые сейчас применяются для лечения аритмий.

— Разные патологии сердца требуют разного лечения. Но и патологии, которые нуждаются в электрокардиостимуляции, тоже разные. Для кого-то достаточно однокамерного стимулятора, кому-то нужны двух- или трехкамерные. Кому-то вообще надо будет ставить кардиовертер-дефибриллятор. То есть стимулятор выбирается строго по показаниям.

— В какой стадии заболевания ставится вопрос об установке кардиостимулятора?

— Когда собственная частота сердечных сокращений не способна обеспечить жизненных потребностей организма. Если у человека есть паузы в работе сердца, редкий пульс, и все это вызывает головокружения, обморочные состояния, слабость, апатию. Сердце — это же по большому счету насос. И он должен за 60-100 ударов в минуту в покое прокачивать тот объем крови, который есть в организме, чтобы донести питательные вещества в органы и системы и забрать от них продукты жизнедеятельности. Если этого не происходит, страдает весь организм.

С батарейкой на груди

— Как проходит операция?

— В левой или правой подключичной области делается разрез — три или четыре сантиметра, под кожей либо под большой грудной мышцей хирург делает углубление, формируется ложе кардиостимулятора, пунктируется подключичная вена и через специальные трубочки диаметром 2-3 миллиметра в вену заводится электрод. А из вены — в сердце, в те камеры, которые нужно стимулировать.

— То есть до сердца идут только «проводки»?

— Да, электроды. Задача хирурга — поставить их в те участки сердца, которые будут долгие годы пригодны для электростимуляции. Например, у пациента был инфаркт, а инфаркт — это рубец, а рубец уже ничем не заставишь сокращаться. Поэтому ищется пригодное место для имплантации электрода. Он фиксируется, и к нему подключается кардиостимулятор. Шов зашивается, и через три-четыре дня пациент выходит из больницы самостоятельно.

— Что человек в итоге получает?

— Нормальную, согласованную работу сердца, которое сокращается с нужной частотой, дает ему силу и энергию. Человек может не беспокоиться, что он неожиданно потеряет сознание, например, за рулем автомобиля. В нужный момент стимулятор даст импульс, и сердце будет сокращаться в обычном режиме. Через пару месяцев человек привыкает к тому, что у него стоит кардиостимулятор, а потом и вовсе забывает о нем. Многие даже перестают приезжать на плановые проверки здоровья и аппарата. И попадают в больницу через много лет с истощением элемента питания, как правило — через реанимацию.

Кардиостимулятор и парашют

— А если батарейка все-таки «садится», что вы делаете?

— Делаем операцию. Отключаем кардиостимулятор, проверяем, в каком состоянии электроды, если в нормальном — подключаем к ним новый аппарат. Производители современных аппаратов дают 5-7 лет гарантии, но они могут работать и 10, и 15, и даже 20. У нас есть пациенты с кардиостимуляторами, которые им поставили еще в советское время. И они с ними живут и работают — вот уже более 20 лет.

— Какие ограничения у пациентов с имплантированным кардиостимулятором?

— Если операция прошла хорошо, человек уже сам выбирает себе дальнейший образ жизни. У меня в практике был молодой парень, который после этой операции вел активный образ жизни, даже прыгал с парашютом. Так что все по самочувствию. У нас, кстати, основная категория пациентов — дачники. И первый их вопрос после операции: «Когда уже можно работать на участке?»

Но есть и то, чего стоит опасаться. Например, избегать прямых механических воздействий в области ложа кардиостимулятора, чтобы не повредить аппарат, а также чтобы не нарушить целостность кожного покрова и не занести инфекцию. Опасно воздействие сильных электромагнитных полей — это трансформаторные будки, электросварка, определенные виды металлодетекторов. У людей с кардиостимуляторами есть специальный паспорт пациента, они его предъявляют при досмотрах на таможне, в аэропортах. Кстати, мобильный телефон повредить современным кардиоустройствам не может — у них хорошая защита.

— Максим Сергоевич, кому не возьметесь делать операцию по установке кардиостимулятора?

— Тем, у кого есть активные инфекционные процессы. Сначала пациент должен будет вылечить инфекционное заболевание — в условиях «временного» кардиостимулятора, если он ему необходим. Дело в том, что инфекция может «сесть» на электрод, обрасти тромбом. И у человека будет инфекционный эндокардит, смертность от которого на сегодняшний день очень высока. Не беремся за операцию, если пациент недавно перенес острый инфаркт миокарда. Тогда его тоже лечим в условиях временного кардиостимулятора, а через 2-3 недели, если проблема аритмии сохраняется, ставим кардиостимулятор. Еще из противопоказаний: грубые хирургические патологии со стороны сердца. Пациента, опять же в условиях временного кардиостимулятора, берут на другую операцию, коррегируют патологию — например, протезируют клапан, закрывают другие дефекты, то есть «ремонтируют» само сердце. А потом уже оценивают эффект операции, и, если необходимость в кардиостимуляторе не отпала, ставят его.

— Существует ли статистика по применению кардиостимуляторов в России?

— В настоящее время в странах Европы и США ежегодно имплантируется 400-500 электрокардио­стимуляторов на один миллион населения. У нас — около 260 на один миллион. Что касается имплантируемых кардиовертеров-дефибрилляторов, то эта разница еще больше.

Лариса ЗЕЛИНСКАЯ.
(ИА «Столица» специально для газеты «Чебоксарские новости».)